Ты будешь собой, где бы ветры твоих ни касались волос, и, наверное, это так надо, и пусть восхищаются - верят, что эта свобода навеки, всерьез, а ветер с тобой никогда, никогда не прощается.
Но ты устаешь быть пушинкой в его руках, хоть вновь отправляешься вплавь без надежды вернуться. А кто-то целует твои откровения в белых листах, а кто-то желает с тобою - с тобою проснуться.
И движется вечно знамений лихих хоровод, и длинные строки ложатся устало и просто. Ты думаешь: вот он, вот он последний восход, а солнце смеется над этим и сыплет на плечи звезды.
Ты достигаешь всего, кроме сердца глубин, ты добиваешься много, и даже больше, но на пороге у бога встаешь один, будто не ты брошен миром, а мир тобой, собственно, брошен.
Солнце течет усталым осенним ручьем, мрачные тучи распихивая локтями. О чем тебе спеть на исходе небес, о чем? О том, что сердце твое покоя и здесь не знает.